Нью-Йорк — чужой. Но из него уже не выбраться. Энвер сильно ошибался в тот момент, когда радовался полученной здесь на халяву квартире. Он жил на побережье Галвестон, что в Техасе. Там было всегда уютно, даже в промозглые и холодные зимние деньки. А здесь... здесь слишком много людей, которые постоянно что-то хотят. И хотят они того, о чём мальчишка никогда даже и не подозревал. Просторная квартира ему досталась от дедушки, а также счёт и машина. Он умет внезапно, они даже не успели попрощаться. Этого нежданного ребёнка полюбили с первым секунд. Его не хотели, но Энвер заставил себя полюбить. Он заставил в себя влюбиться в Нью-Йорк, потел из последних сил, но всё глубже увязал в перипетиях, которые марали его грязными следами от подошв. Это гнусно, от этого тошнит. Но рот нужно держать на замка, к чему Энвер абсолютно не привык.
Его история начинает в Нью-Йорке, да-да. На выпускном родителей, которые даже не были женаты. Он получился случайно, кажется, тело помнит тот момент, когда мама задумывалась об аборте. Тело помнит всё. Мозг — это машина с кучей различных функций. Но тело не такое. Оно запомнит и отомстит, может, не сразу, но потом — обязательно. Лёгкий холодок по спине, когда мама смотрит неодобрительно, грозно. Это невозможно проконтролировать, это можно только принять. Согласиться. После школы маме нужно было выбирать учебное заведение, но её семья родительская тоже треснула пополам. Отец остался в Нью-Йорке, а мать уехала в Техас. Конечно, отец не будет вошкаться с пузатой дочерью, которая где-то подхватила. Она уехала, кажется, позабыл о Нью-Йорке навсегда. Этот город не любит чужаков.
Прозвище Энекин мальчишка получил ещё в детстве, от бабушки. Он был активным и шебутным, ему постоянно всё было нужно. Всё было любопытно и любознательно. Такую энергичность сложно было пресечь простыми одергиваниями, хотя мама пыталась. Она хотела быть хорошей, но сын её просто доводил. Кажется, что всё делал специально. Нарочно разбивал колени в кровь, нарочно клал вещи не на своё место. Напоминал его отца, с которым ничего не сложилось. Это было тяжело переносить. И когда дело дошло практически до рукоприкладства, бабушка взялась за воспитание внука. Она стала нагружать его делами по дому. Это был небольшой частный домик, но в котором всегда была работа. И для быстрой пары рук здесь находилось дельце. Бабушка с ним играла. Энвер громко смеялся, увлекаясь за такой невинной приманкой. Зато его приучили к домашним делам: уборка, готовка, стирка. Косвенно, конечно, но со всеми женскими делами он был хорошо знаком.
В Техасе Энвер быстро освоился. Нашёл себе друзей, с которыми гонялся по дворам. Ему нравился футбол. Домики на деревьях были для него особым увлечением. Мама и бабушка не могли ему такого построить, поэтому приходилось напрашиваться к друзьям на посиделки. Тогда малыш не понимал, почему у него так щемит сердце, когда он видел отцов своих друзей. Ему хотелось также. Той же тяжелой руки по затылку, когда нашкодил. Мужского совета. Жёсткой учёбы, проверки реальности на прочность. Потому что мама и бабушка всегда были рядом, готовые защитить и поддержать. Но мальчику хотелось не этого, наверное, поэтому он был таким травмоопасным.
Школа в маленьком городке не вызвала у Энекина бурных эмоций. Там собрались все друзья. Очень уж было увлекательно приставать к старшим. Учёба оказалась не такой увлекательной, как её описывала бабушка. Энверу нравится слушать, что-то делать своими руками. Какие-то предметы у него западали, а вот спортивные секции и мастерские давались с лёгкостью. Оукман вошёл в младшую лигу по футболку, что позволяло ему удовлетворять потребность в мужском внимании. Всячески парнишка выпячивал свои самые лучшие стороны перед тренером, который хвалил. И зарекался о его светлом будущем. Все ухажёры матери ему не нравились. Сначала Энвер даже задирался, но какой вес имеет крохотный мальчишка перед статными мужчинами. Конечно, он боролся за свою любимую маму, старался её оберегать. Потому что так воспитали, так вырастили. Но время шло, стало понятно, что все его потуги просто бесполезны.
От плохого Энвера удерживало только чувство долга перед взрослыми. Он не мог стать плохим парнем, хотя очень хотелось. Старшеклассники казались ему просто звёздами в небе, к ним хотелось тянуться. Хотелось стать такими же, как они. Привлекательная внешность открыла ранний путь к интимной жизни. Девчонки велись на него щенячьи глазки. И в средней школе уже всем хотелось всё попробовать. Спортивная жизнь уберегла Оукмана от курения, только иногда травку можно себе было позволить. Алкоголь также не оказался спасительным пойлом, либо в его городке продавалась только самая дичь. Зато вот в сексуальных связях Энвер себе не отказывал. Безусловно, о каком удовольствии там вообще могла идти речь? Об осознанности. Он делал, как делают все. Ему нужно было кому-то подражать из представителей своего пола.
Пубертатный период начался тяжело. Это было настоящим мучением для всех. Чувство вины перекрывалось агрессией, которая возникала практически регулярно. Энвер стал вспыльчивым и несдержанным. С матерью отношения перестали ладиться, бабушка он вообще уже не слушал. Уходил жить к своим друзьям. Зимой мог даже жить в домиках на дереве, куда ему друзья приносили тёплые вещи и покушать. Конечно, это не длилось постоянно. Мальчик возвращался домой только тогда, когда силы его окончательно покидали. Успеваемость упала, на секции он забил. Хотелось уехать из города навсегда. Тогда уже мать ему рассказала про Нью-Йорк, и вот именно тогда Оукман заразился идеей о том, что там можно припеваючи жить. Он просто не думал о проблемах и последствиях, ребёнок же. Психолог в школе сказала о том, что Энверу нужно просто больше общаться с взрослыми мужчинами. Пора призадуматься об армии, вот эта мысль напугала Энвера. Ему не хотелось в армию, не хотелось терять свободу. Единственный, кто имел доступ к переживаниям этого ребёнка — был тренер по футболу. Но что-то в их общении пошло явно не так, когда Энекин почувствовал совсем не те благодарные чувства к тренеру. Рядом с ним всегда сердце трепыхалось в груди, щёки краснели, а взгляд елозил масляно по крепкому мужскому телу. Это было неправильно. Благо психолог попался понимающий. С той женщиной можно было откровенно разговаривать. Она посветила Энвера не во все подробности, но кратко обрисовала ситуацию. Тогда мальчик задумался о том, что всё-таки нужно выбрать: девушки или парни. Парни или девушки.
К выпускному классу всё наладилось. Учёбы приходилось подтягивать в срочном порядке, потому что Энекин захотел поступать в Нью-Йоркский университет. Пока факультет не выбрал, но именно туда. На футбол оставалось мало времени, зато можно было полюбоваться на свои кубки в школьном коридоре. Оукман успокоился, перебесился, на данный момент времени. И в какой-то из дней поступил в дом звонок, который оповещал о том, что дедушка умер. И оставил своему внуку всё наследство, которое имел при себе. Следовательно, Энвер уговорил мать вернуться в Нью-Йорк, чтобы начать там новую жизнь. Попробовать всё с начала. И так согласилась.
Позабыв уже о своих склонностях и особенностях, Энвер влип в неловкую ситуацию. На него запах один из парней в школе. И откровенно ему в этом признался. Наверное, стоило бы вообще это пропустить мимо ушей, но встрепенулся прошлый опыт. И оставил горький осадок в душе. Энвер хотел быть таким же, как все. Но что-то пошло не так. И с таким настроением он приедет в Нью-Йорк. Пойдёт в новую школу, где ребята окажутся не такими снисходительными, как дома. Где люди на улицах окажутся брезгливыми и лицемерными. И все железные занавесы рухнут, оставляя Энвера совсем одного, обнажённого перед целым миром.

Посмотрите в эти глаза: они пылают огнём. Нескончаемая энергия плещет откуда-то изнутри. Как будто из самого сердца. Брызгает и пачкает всех вокруг. Когда-то в детстве ему могли бы поставить буквально диагноз: гиперактивный. И сейчас это состояние никуда не делось. Активный, яркий и несносный мальчишка, вечно привлекающий к себе внимание. Энверу нужна компания, чтобы существовать. Конечно, в Техасе у него было очень много друзей, а в Нью-Йорке пришлось искать всех заново. В этом ему помогает общительность, манипулитивная коммуникабельность: Уокман умеет в нужный момент улыбнуться, как-то по-особенному (в ситуацию) пошутить. И не всегда умеет вовремя заткнуться. Ему обязательно нужно высказать своё мнение, даже в какой-то момент его навязать. За свои принципы парень может бороться. Ему не страшны драки: кровавые подтёки и шрамы на теле уже стали родными. Энекин ломал себе ноги и руки, что уж говорить про нос. Не всегда в драках, мог просто где-то навернуться. Не настолько грациозен, чтобы летать. И не особо опрятен: одежда обычно чистая, но не глаженная. Может быть резким, импульсивным и не всегда логичным в своих действиях. Решает всё слишком быстро, не хватает усидчивости для того, чтобы вовремя остановится и подумать как следует. Колючий и ершистый, нежность и ласка ему даются с большим трудом. Но это не значит, что Энвер не умет подстраховывать и поддерживать. В коллективе ему проще живётся, одиночество его пугает. Будущее расплывается на тысячу ручейков, которые никак не сходятся между собой. Злопамятный гадёныш, который обязательно всё вернёт бумерангом. Но умеет запоминать как хорошее, так и плохое. В чувствах своих плохо разбирается, поэтому чаще просто их отбрасывает. Боится переживать глубокие эмоции, ему бы что попроще, с чем не нужно разбираться. Не умеет делиться, туго соглашается на компромиссы. Может ударить подло в спину, но ответит за свои слова. Хочет, чтобы его замечали. Чтобы о нём знали. Чтобы его всегда помнили. Легко принимает помощь, поддержку, если это касается какого-то дела. А если хотят подлезть поближе к нему самому, достучаться до чего-то скрытно-интимного, вот тогда Энвер может быть грубым и прямолинейным. В нём ещё живёт бунтарь. Который хочет попробовать всё и сразу. Нью-Йорк парнишку пугает, но Уокман, кажется, не собирается отсюда сваливать. Город чужой, не хочет его принимать, но юноша найдёт в себе силы, чтобы пробираться. С выбором не определился, но у него ещё всё впереди.